Телефон: +7 (495) 234-74-94

Наружная реклама

Марк Лангман, We R. Signs: «Своим детищем я доволен!»

В некотором смысле российским производителям рекламы повезло. Более 20 лет назад в Москве открылся офис нью-йоркской компании We R. Signs, которая сразу стала «законодателем мод», внедряя новые технологии, новый дизайн, новые подходы к управлению компанией. И многие производственные фирмы тогда, глядя на них, учась у них, быстро добивались высоких результатов – индустрия стремительно развивалась. Основатель We R.Signs и ее бессменный руководитель Марк Лангман в эксклюзивном интервью журналу «НАРУЖКА» вспомнил о «буйном» прошлом и рассказал о «взрослом» настоящем компании и сайн-индустрии в целом.

Бывшие наши соотечественники, попавшие в конце 80-х и начале 90-х в Америку, пытались открывать маленькие ресторанчики, фастфуды, небольшие туристические фирмы... А Вы вдруг решили открыть фирму по производству вывесок. Как так получилось?


Я попал в Америку в начале 80-х. Чтобы быть более точным, 1 апреля 1981 года. Это была моя лучшая первоапрельская шутка. Тогда в эмиграции наши соотечественники в основном занимались извозом, то есть работали на такси.

Я, тоже работая на такси, случайно по пути куда-то заехал в маленькую компанию по производству вывесок. С этого началась моя карьера «вывесочника».

Свой собственный бизнес я открыл только в конце 1985 года. Теперь иногда жалею, что так же случайно не остановился тогда у какого-нибудь строительного офиса. Мне кажется, что с этим навыком развитие моего бизнеса в России было бы более головокружительным.

А почему решили сделать то же самое в России?

В Россию я приехал случайно (опять случайно!) в 1992 году. С другим бизнесом. Но, увидев, что страна в «вывесочном» плане совершенно «непаханая», решил попробовать свои силы здесь. Думал, что пробуду в России не более двух лет.

Многих, когда речь заходит об истории компании, интересует вопрос: на чем Вы поднялись? Неужели это были те самые таблички с номерами домов от мэрии Москвы?

Мы поднялись на том, что в России совершенно (или почти) не было производителей рекламы, хороших материалов и, главное, знаний, как и что делать правильно. А у меня за плечами был десятилетний опыт производства в Америке и возможность привозить оттуда современные материалы и оборудование. Научить людей работать не составляло особого труда. Проект с номерами домов и названиями улиц появился ближе к концу 1995 года, и это было следствием наших усилий начиная с апреля 1993 года, когда We R. Signs открыло производство в Москве. За эти три года мы были уже достаточно мощной и успешной структурой с именем и возможностями. Городской заказ нам помог, но не сильно, так как безумная инфляция съедала все деньги, которые мы получали от заказчика. Цены на изделия были фиксированы, и никто их не собирался индексировать, а материалы для этого проекта приходилось покупать в Америке за доллары. Кстати, за 1,5 года нами, с помощью значительного количества подрядчиков, которых мы снабжали материалами, было произведено более 95 тысяч вывесок с названиями улиц и номерами домов. Добавлю, что монтажными работами занимались тоже мы, используя собственные ресурсы и помощь подрядчиков. Самым неприятным моментом было подписание актов приемки-сдачи работ с представителями ЖЭКов, которым эти вывески после сдачи переходили на баланс. Без закрытых актов мы не могли получить деньги. А вы знаете, что за народ работал в ЖЭКах… Все чего-то хотели. А мы эти «хотения» игнорировали. Без окриков Лужкова (для которого эта затея была социально значимой, и поэтому он нам очень помогал) проект не был бы завершен. Для нас же основным бизнес-интересом был не заработок на производстве, а дальнейшее обслуживание вывесок, после того как они займут свое место на стенах домов. Сами вывески мы делали дешево, но постоянное обслуживание, ремонт и т.д. должны были кормить нас долгие годы. Так это делается во всем цивилизованном мире. Но на обслуживание денег, естественно, из городского бюджета никто выделять не собирался. Как видно, рассчитывали, что вывески, изготовленные из западных материалов, по умолчанию будут жить вечно сами по себе. Сам Лужков, после того как все было смонтировано, интерес к проекту потерял. В результате сегодня мы видим, во что превращена эта замечательная и важная городская затея. Большинство вывесок не светится. Огромное количество разрушено или заляпано краской, в основном в результате ремонта домов. Строительные рабочие, восстанавливая старые фасады, мало заботятся о сохранности того, что не имеет к ним отношения. Элементарная защитная завеска вывески полиэтиленовой пленкой во время ремонта им в голову не приходит, а контролирующему начальству, как видно, это тоже ни к чему. Богатый город, уверены они, как-нибудь опять выделит деньги. Только, думаю, мы в этом проекте уже участвовать не будем.

Вы в числе первых, после того как наш рынок узнал, что такое широкоформатная печать от компании ММТ, привезли в Россию широкоформатный принтер. Не страшно было рисковать? Все-таки сильно недешевое было оборудование, отсутствовала сервисная служба…


Любой учебник по бизнесу говорит, что среди прочих качеств предпринимателя одно из самых важных – способность к разумному риску. Правда, дать определение слову «разумный» у меня никогда не получалось. Тогда я просто надеялся, что развитие рекламы в России, скорее всего, будет идти в том же направлении, что и во всем цивилизованном мире. Только гораздо быстрее. Страшно не было. Азарт был огромный. Кстати, мы были не «в числе первых», кто привез в Россию широкоформатное оборудование, но самыми первыми. К моменту, когда на рынке появились первые конкуренты, у нас уже были две пятиметровые печатные машины VUTEK.

 

 

Насколько я помню, Вам даже пришлось на производстве на Ленинградском проспекте сломать стену, чтобы затащить принтер вовнутрь...

Да, был и такой эпизод. Наши две тысячи метров производства (сейчас их, вместе с офисными и складскими помещениями, шестнадцать) находились на третьем этаже огромного здания на территории военного завода. Поднять туда оборудование можно было только краном, через проем в стене, который мы и сделали. В дальнейшем через этот проем были подняты четыре печатные машины и прочее пред- и послепечатное оборудование. Через этот же проем это же оборудование покидало здание, чтобы переехать в уже наши собственные производственные помещения на Барабанном переулке.

В дальнейшем, когда широкоформатная печать стала достаточно популярной, среди печатников была распространена гигантомания - все хотели выглядеть как огромные печатные фабрики. Помнится амбициозный проект «Фарбиса»... Вот и Вы попытались объединиться с компанией «ЛБЛ» под брендом BIG – Big Image Group, но попытка оказалась неуспешной. Что произошло?


Мы пытались объединиться с «ЛБЛ», руководствуясь не стремлением к гигантизму, а желая противостоять кризису 1998 года. Наше объединение просуществовало всего три месяца, так как я столкнулся с персональными амбициями директора направления широкоформатной печати «ЛБЛ», который считал, что не он существует для бизнеса, а бизнес существует для него. Переломить подобную точку зрения за три месяца мне не удалось, и мы решили разойтись еще до того, как «как следует» сошлись. Это решение было принято мною так же быстро, как и, до этого, решение объединиться в BIG. Всего за несколько дней. Если честно, это решение было одно из самых быстрых и удачных в моей бизнес-практике.

Вернемся к Вашим истокам - к вывескам. Вы и в этой области были новаторами - Ваши работы заметно отличались от остальных не только в техническом решении, но и визуально, в креативном плане. На Вас, можно сказать без преувеличения, равнялась вся страна. Как Вам это удавалось и что потом произошло? Почему Вы приняли решение о закрытии своего масштабного производства вывесок?

Мы стали новаторами в производстве вывесок еще и потому, что были первыми. Вернее, в числе самых первых. Это, скорее, накладывало дополнительную ответственность, чем давало какие бы то ни было преимущества. Все время хотелось доказывать, что мы лучшие. Для этого мы приглашали на работу лучших дизайнеров, технологов, инженеров. А про профессиональный уровень наших менеджеров и их способность продавать проекты вообще можно говорить отдельно. Мы сами учили наших мастеров или приглашали учителей из-за границы. Многие российские производители рекламы «первого призыва» наверняка помнят легендарного Пэра Волина (Per Wallin), виртуоза в искусстве неоновой вывески, который, собственно, и является предтечей неоновой индустрии страны. Настоящего неона, а не того, который изготовлялся на заводе «Газосвет» в советское и раннее постсоветское время и светился когда хотел, да и то в основном в летнее время. Мое скромное участие заключалось только в том, что я Пэра нашел в Штатах и пригласил в Россию. На три месяца, в качестве учителя. Пэр прожил в стране 3 года. Через его руки прошли почти все «неонщики» призыва 1995 – 1997 годов, так как мы не только учили своих, но и организовали школу неона, где могли учиться все желающие. За деньги, конечно.

 

 

Сотрудников же нерабочих профессий мы постоянно отправляли на профессиональные тренинги и форумы. Всплеск вывесочной индустрии пришелся на тот период, когда в стране стал развиваться игровой бизнес. Ведь этот всплеск захлестнул не только нас, но и позволил качественно развиться огромному количеству рекламных компаний, которыми руководили талантливые люди. Мы стремились постоянно учиться и не боялись передавать наш опыт и открытия другим. Казино хотели быть ярче и лучше других, и эта конкуренция, сопровождаемая финансовыми возможностями заказчика, не только развивала рекламную индустрию, но и подталкивала производителей быть на уровне этих повышенных требований. К сожалению, когда игровой бизнес оказался вне закона, мы вынуждены были уволить порядка 300 человек, занимавшихся производством рекламы. Многие компании вообще тогда вышли из бизнеса. Да и вся наша рекламная индустрия с тех пор заметно просела. Решение закрыть наше большое производство было продиктовано новыми рыночными условиями. Большой корабль нуждался в большом плавании, но океан, к сожалению, превратился в речушку. Мы и теперь по-прежнему занимаемся производством вывесок, но, увы, это направление уже не является для нас ни крупным, ни приоритетным. Здесь для нас главным стало направление «Большая Буква» - массовое производство объемных букв. Штучные изделия мы продолжаем делать достаточно успешно, однако масштаб индустрии больше не позволяет нам называть это большим или уникальным бизнесом. Но мы по-прежнему лидируем в направлении широкоформатной печати. Наше лидерство выражается не только в размере производства, но, скорее, в широте и разнообразии предложений. В этом с нами, несмотря на некоторое количество достойных и крупных конкурентов, сравниться никто не может. Ну и не могу не отметить наше большое и стремительно растущее направление – We R.SUPPLY (WRS) – поставки оборудования и материалов для рекламного и строительного рынков и рынка металлообработки.

По прошествии времени Вы могли бы сказать, что какие-то решения были ошибочными и сейчас Вы сделали бы это по-другому?

Ошибочных решений, так чтобы на них можно было зафиксировать внимание, не было. Были текущие ошибки, которые исправлялись по мере развития бизнеса и продвижения вперед. Скорее, я бы назвал это рабочими моментами. Что бы я сделал по-другому, если бы можно было вернуться на двадцать лет назад? Скорее всего, я бы предпочел заниматься другим бизнесом. Возможно, строительным. Усилия те же, а масштаб на порядки выше. Хотя, думаю, это не более чем предположения на уровне мечты о прошлом. К рекламе у меня особое отношение, которое вполне можно было бы назвать любовью. Где еще, как не в рекламе, могут объединяться стремление и к коммерческому, и к творческому самовыражению?

Какие этапы в развитии компании We R. Signs Вы считаете ключевыми?

Первое - это решение открыть производство нью-йоркской компании в Москве в 1993 году.


Второе - это заняться поставками материалов и оборудования в этом же году.


Третье - привезти первую широкоформатную печатную машину в 1996 году.


Четвертое - купить производственное помещение на Барабанном переулке в 1999 году.


Пятое - знакомство с моими помощниками-менеджерами (а теперь уже и партнерами) Дмитрием Журавлевым и Андреем Никулиным, с которыми я работаю уже 14 лет.


Ну и шестое - постоянное везение в приобретении новых сотрудников, значительная часть которых уже давно стала «старыми», на которых, собственно, и строится успех и долголетие компании.

 

 

Есть мнение на рынке, что We R. Signs - это самая дорогая компания. На сегодня это так и остается?

Даже не знаю, что может подпитывать такое мнение. Уже давно такие слухи до меня не доходят. Сегодня, когда рынок уже сформировался, цены этим рынком и диктуются. Наоборот, мы систематически закупаем новую скоростную технику и запускаем новые материалы, чтобы имелась возможность не только быть конкурентоспособными, но и опускать цены, привлекая клиента не разовыми заказами, а неограниченными печатными возможностями и технологиями, приемлемым ценовым предложением, любым объемом заказа и скоростью исполнения. Думаю, что «мнения» о нашей дороговизне могут выражаться только нашими конкурентами. Впрочем, не буду напрасно предполагать и повторюсь: до меня эти «мнения» давно уже не доходят. Наша круглосуточно-круглогодичная загруженность говорит о том, что не только наши возможности, но и наша ценовая политика привлекают новых заказчиков и удерживают старых.

Каковы Ваши ощущения от современной индустрии производства вывесок в России, кого могли бы назвать в числе локомотивов отрасли, лидеров?

Современная индустрия производства вывесок в России, на мой взгляд, переживает кризис. Но я бы назвал эту тенденцию общемировой. Даже в Лас-Вегасе, где я периодически бываю, уже нет того, перед чем хотелось бы открыть рот, снять шляпу (или бейсболку) и простоять час, пытаясь понять, как это сделано и почему работает. Такое ощущение, как будто рекламная индустрия сильно повзрослела (даже постарела) и лишилась тех качеств, которые свойственны молодости: буйство, темперамент, новаторство и желание пробовать и познавать новое. Зато появились свойства, характерные для зрелости: самодостаточность, вкус, высокие требования к качеству, достойное исполнение. Это в равной степени относится и к России. Если говорить о локомотиве отрасли, то, увы, сегодня этот термин скорее можно приложить к оборотам компании, чем к реальному движению вперед в плане инноваций и чудесных и остроумных придумок. Ярких лидеров я тоже не вижу (возможно, просто не знаю), так как и большие, и поменьше, и самые маленькие компании работают сегодня очень похоже, поскольку и талант есть, и качественные материалы, и современное оборудование сегодня доступно всем.

На что, на Ваш взгляд, следует обратить внимание российским сайнмейкерам сегодня, чтобы сделать свой бизнес успешным: следить за новыми технологиями, совершенствовать кадровую политику или, быть может, учиться грамотно выстраивать и автоматизировать бизнес-процессы? Понятно, что важно все, но все же где тренд?


Отвечу коротко: все перечисленные Вами составляющие равно важны и необходимы. Добавлю только, что желание творчески самовыразиться и всех удивить не должно преобладать над стремлением получать прибыль. Нам это часто мешало, хотя делало нас счастливыми.

Марк, говорят, что Вы сейчас большую часть времени проживаете в США и отошли от оперативного управления компанией...

Говорят неверно. Большую часть времени я провожу в России и где-нибудь еще, включая США. Оперативное управление в значительной степени передано моим партнерам и Совету директоров. Мои функции стали более контролирующими и «взбадривающими», нежели управленческими. Но в офисе тем не менее я бываю каждый день.

Компании We R. Signs в России исполнилось 20 лет. Вы довольны своим детищем? Что бы Вы пожелали ему на ближайшую перспективу?


Двадцатилетний рубеж в России мы перешагнули в апреле 2013 года. Вообще компания существует с конца 1985 года, то есть без малого 30 лет. Своим детищем я доволен. Во-первых, своих детей любят вне зависимости от того, насколько они удачны, а во-вторых, показатель успеха – это, скорее всего, то, как вы сами относитесь к успеху и что под этим понимаете. Если спустя много лет в бизнесе вы продолжаете чувствовать себя комфортно, то, значит, все идет как надо. Пока я чувствую себя комфортно. А пожелания компании на ближайшую перспективу - выдержать очередную волну кризиса, которым нас все чаще пугают. Наш основной девиз всегда был: «Не выживать, а преуспевать!». Надеюсь, это правило останется неизменным еще очень надолго.


Беседовал Олег Вахитов